Когда я слышу об продуктивности, мне важно понять, из чего она.
Из утреннего кофе с сыром, из неспешных разговоров с друзьями, из закатов, из книг, от которых нельзя оторваться? Какое сырье человек перерабатывает, чтобы получить продукцию? Обычно, свою жизнь.
Продуктивность хороша для средневековых мануфактур, заводов, корпораций. Да и то, мне кажется, их скоро вытеснят организации, в которых к человеку будут относиться не как к функции, а как к личности. Как личность он может больше. Ценить будут не продуктивность, а удовлетворенность, осмысленность.
Ну и второй вопрос: какую продукцию человек из своей жизни производит. Деньги, тексты, пройденные курсы, дипломы, должности, вещи, мелодии, отчеты? Стоит ли оно того?
И третий, не менее важный: что будет, если ненадолго остановиться, не производить? Посмотреть в лицо сырой жизни, не переработанной в продукцию.
Ответственность
В Штатах в 70-х было модное течение «принятия ответственности за свою жизнь». Это не та сбалансированная ответственность, о которой говорил Ялом (ты отвечаешь за то, что обиделся, обидчик — за то, что обидел), и совсем не гуманистическая вера Перзла в способность человека к ответу на вызов (ability) и творческому приспособлению. Это была тупая, чертовски привлекательная в своей простоте и понятности, плоская фанатичная идея о том, что если тебя ограбили, если началась война или кризис, ты и только ты несешь за это ответственность.
Злая, бесчеловечная идея. Но привлекательная, обещает всемогущество и тотальный контроль.
Она «въелась» в популярную психологию и даже в психотерапию, ее следы я вижу в клиентах до сих пор. Не складываются отношения с мужем, что со мной не так? Бизнес не развивается, что со мной не так? Никто не спрашивает, всё ли так с мужем, с партнерами? Обвиняют себя за депрессию, за тревожность, за то, что в детстве не повели себя, как взрослый. Стыдятся того, что их оскорбили, что им мало платят, что их используют.
В результате не уходят от мужа-насильника, мучаются с партнерами-мошенниками, погружаются еще глубже в депрессию и тревогу.
Кто-то им сказал, что они отвечают за всё. А если ты отвечаешь за всё и не справился, значит виноват. Ответственность отождествляется с виной.
Идея не нова. Раньше считали, что болезни, неудачи, войны и стихийные бедствия — наказание за грехи. Идея ответственности — перепевка старого на новый лад.
Приходится объяснять, что есть другие люди. И если ты на сто процентов ответственен за свою жизнь, а они на сто процентов — за свою, то кто и насколько отвечает за ваши отношения? И если личность — это система контактов, то имеет ли значение, с чем или с кем этот контакт? И если изнасилованной женщине никогда нельзя говорить «сама виновата», то почему себе можно?
Мне кажется, есть два полюса. Полюс жертвы, где все виноваты и ничего сделать нельзя, и полюс псевдобога, всемогущего и всеконтролирующего, с неподъемным камнем ответственности на плечах. Оба полюса больные, здоровье — в способности различать, где моя ответственность, где чужая, в способности ее брать и отдавать.
Не все проблемы твои. Другие люди действительно есть.
Кожа
Чувствительность, особенно телесная, сама по себе, может быть сомнительным приобретением. Есть люди, которых происходящее вокруг и так слишком громко и ярко. А есть такие, для кого не чувствовать своё тело — благо.
Чувствовать, замечать – только первый шаг. Мне кажется важным не просто заметить, но и определить свое отношение к тому, что заметил. Если дать себе время, отношение может оказаться глубже, чем на первый взгляд. Иногда боль – это чувство, что часть тела «живая». Иногда напряжение – сдержанное желание или нежелание движения, а движение – какого-то сложного действия, решения. Если не спешить, можно обнаружить важное.
Связать ощущения с чувствами, отнестись к ним – маленький шаг к целостности.
Можно пойти дальше: определить, как тело в целом реагирует на то, что замечаешь. Ничто в теле не происходит локально, в каком-то отдельном месте. Кто занимается танцами или боевыми искусствами знает – «причина всегда ниже». Положение стоп влияет на напряжение в плечах, прикус – на осанку в целом. Мы удивительно и чудесно устроены. Соматики и кинезиологи могут многое об этом рассказать. А мы можем многое об этом почувствовать. И снова вернуться ко второму шагу – определить свое отношение к тому, что чувствуешь, но уже не локально, а насколько это возможно «всем собой».
Расширить поле восприятия — еще один шаг к целостности и построению более-менее завершенного гештальта.
И самое важное, без чего все предыдущие шаги предыдущие имеют малую ценность: определить, как происходящее в теле связано с ситуацией, окружением, с «жизненным миром». С местом, в котором находишься, с тем, что сейчас видишь и слышишь. С другим человеком, выражением его лица, его движениями и словами. Без этого шага вся «телесная осознанность» — не более чем телесный эготизм, иллюзия тела, существующего в отдельности, в вакууме. Организма без среды, одинокого тела.
Перлз называл кожу самым глубоким органом — она позволяет чувствовать другого, и, таким образом, почувствовать себя с другим. Он же называл контакт «прикасающимся касанием». Прикосновение — то, что может привести к самому глубокому осознанию.
с) Игорь Забута, Эмма Кологривова
Приглашаем на психотерапевтическую группу «Тело в контакте». Добор в группу по субботам / новый набор в группу по понедельникам с 22 июня.
Запись:
Viber: +380663562826 (Эмма)
bodycontact.tilda.ws
Клиенты — загадки
Бывают клиенты — загадки. Многослойные, как капуста. А внутри капусты утка, а в утке — целый чердак, а там сундук, а в сундуке — зазеркалье. И думаешь о нем неделями, месяцами. Думаешь, чувствуешь, аж медитируешь. Вспоминаешь его слова, мимку, жесты, реакции, его сны, свои сны, его ощущения, свои ощущения. И вдруг всё складывается. Как пазл. Все детали на месте, все фрагменты закончены.
И он приходит на очередную сессию и весь твой пазл легким жестом смахивает со стола. Потому что люди не так устроены, они в пазлы не складываются. В них не все фрагменты закончены, некоторые детали потерялись, некоторые вообще в комплект не входили. И они точно не двумерные. И не статичные: пока ты о них думаешь, они меняются. Чем пристальнее думаешь, тем быстрее.
А в конце сессии клиент радостно заявляет: «Я всё понял, ну вот, наконец, сложилось!» Но ты уже опытный. Ты сидишь и думаешь: «Ага. Утка, чердак, зазеркалье, шкаф, Нарния…»
Прикосновение
Между касанием и прикосновением разница, как между обрывком шансонной мелодии из окна проезжающего авто, и органным концертом, билеты на который были куплены за месяц и который слушал всем телом.
Это меня не касается.
Не прикасайся ко мне!
Можно коснуться разных тем в разговоре, а можно прикоснуться к глубокому и важному.
Мы касаемся друг друга в транспорте. В час пик касания могут быть ощутимыми, но даже, если от этого появляются дети, их просто сдают в депо и забывают. Из них потом вырастают кондукторы.
Можно случайно коснуться руки, передавая стаканчик с кофе, а можно прикоснуться так, что прикосновение будет вкуснее самого кофе.
В прикосновении – магия. Прикосновением благословляют, через него передается святость, им лечатся болезни, после рукопожатия с великим человеком руку кладут в шкаф и показывают внукам по праздникам.
Касание случайно. Прикосновение – намеренно, осознанно. Именно к тебе, именно так, именно сейчас. Прикосновение – не обязательно интимное, но обязательно очень личное.
В прикосновении – отдельность и совместность. В прикосновении – подтверждение существования двоих.
Прикосновением я говорю тебе: «Ты есть. Я это подтверждаю. Ты – другой. Я хочу почувствовать тебя».
Прикосновением я говорю и себе: «Я есть. Благодаря тебе, я это ощущаю. Я могу чувствовать себя отдельным вместе с тобой.»
с) Игорь Забута, Эмма Кологривова
22 июня первая встреча нашей психотерапевтической группы «Тело в контакте». Приглашаем:
http://bodycontact.tilda.ws;
или вайбер: 380663562826 (Эмма)
***
— Представь себе, у тебя есть близкий человек. Ты живешь с ним, вы работаете вместе, проводите вместе всё свободное время.
— Уже страшно)
— Вы даже встречаетесь с одним мужчиной.
— Это как?! Сестра близнец, что ли?
— Тепло. Но всё хуже. Представь себе, что этот человек никогда тобой не доволен. Всё, что ты делаешь, недостаточно хорошо. Ты не имеешь права на несовершенство.
— Знакомо…
— Всё помнит, ничего не прощает. Стыдится твоей внешности и поведения. Осуждает и критикует при любой возможности и требует за это благодарности. Использует культ стыда и вины, как кнут.
— И такое было…
— Пряники бывают редко, в основном сухие и для того, чтобы бить по голове. Не дает спать до часу ночи, будит в шесть, гонит в зал, не обращает внимания на твою боль и усталость. Настаивает, чтобы учила иностранные языки, называет тупой дурой. Не дает поесть нормально, требует, чтобы села на диету, говорит, ты толстая. Составляет тебе список задач, проверяет выполнение. Заставляет зарабатывать больше денег, тратит их на своих родственников. Следит за тобой, установил геолокацию, просматривает все звонки и переписку, требует отчета за каждую потраченную копейку.
— Но это же дикость!
— Как бы ты относилась к нему?
— Ни минуты бы не относилась. Даже не начала бы. Это жесть!
— Ни минуты? Судя по твоим рассказам, ты к себе даже жестче относишься. Похоже, всю жизнь.
с) Игорь Забута, психотерапевт,
izabuta.com, вайбер +380964475204
Расскажи мне о моем теле
В бестелесной культуре сложно говорить о теле. Приходится создавать новые слова, которые мы даже не пытаемся перевести. Embodyment, BodyMind, Embodied Relational Gestalt. Все эти подходы – попытки преодолеть расщепление телесного и психического, вернуть человеческому Я телесность.
Психотерапия начиналась с кушетки, с погружения в себя, самоисследования с помощью проводника, интерпретатора. Позже пришло понимание, что во взаимодействии, в человеческом общении больше возможностей. Даже о личности стали говорить, не как о «вещи в себе», а как о процессе между людьми.
Мне кажется, подход к телу в психотерапии сейчас на кушеточном этапе. Мы наблюдаем за своим телом, за дыханием и заземлением, ищем в теле чувства. Мы всё это делаем сами, направляя взгляд во внутрь. Тело – всё еще «вещь в себе». Одинокое тело.
Восемь лет танго и пять лет танго-терапии – особый опыт. Мы не просто научились думать о теле, как о том, что происходит между людьми. Мы видим и ощущаем, что это так, и знаем, что в таком понимании есть большой потенциал.
Мы можем самостоятельно следить за своим дыханием, стараться сделать его свободным. Но когда партнерша говорит тебе «ты не дышишь», «мне тревожно, когда ты задерживаешь дыхание», «я с тобой перестаю дышать», мы узнаем о себе больше и, часто, раньше.
Мы можем догадываться, нащупывать, что такое «заземление», через описания и собственные ощущения. Но когда партнерша говорит «я не чувствую опору», «мало земли под твоими ногами», мы узнаем нечто реальное, неметафорическое.
Другой человек может сообщить нам, насколько мы плавно двигаемся, насколько мы мягкие, напряженные, плотные, аморфные, предсказуемые. Может нас отразить, описать.
Проблема осознания тела через собственные ощущения в том, что мы ходили в школу, просыпались по будильнику, сидели, когда хотелось бегать, работали, когда уставали, носили неудобную одежду и позу. Годами насиловали и игнорировали свое тело.
Проблемы в диссоциации с телом.
Наш чувствующий, ощущающий аппарат отключен от того, что измеряет, он не имеет к телу надежного доступа. Мы можем многое придумать о своем теле. Мы способны выдумать себе ощущения, читая медицинскую энциклопедию, но мало что можем надежно, тонко и точно заметить. Но мы можем этому учиться. С другим человеком.
С другим человеком мы узнаем то, что сами, по каким-то причинам не замечаем. И, главное: мы узнаем, как другой человек воспринимает то, с чем взаимодействует, общается — наше тело, нас. Он называет наше тело – нами и так «лечит» наше расщепление. А мы можем что-то изменить в своем теле, часто, на ощупь, наугад, и узнать о результате.
Познание своего тела через другого – естественный способ. Так познает себя ребенок. Не через самоуглубление, не через интроспекцию, а через маму. Через свои реакции на сокращение стенок матки, поддаваясь объятиям, отталкивая, хватая, притягивая, отпуская – все эти движения контактные, для них нужен другой человек. Тело ребенка изначально межличностное, оно — то, что происходит между.
Используя всё, что мы узнали от Арие Бурштейна, из подхода Embodied Relational Gestalt, из личного опыта танго и танго-терапии, мы создали психотерапевтическую группу Вody-in-Contact. Группу «неодинокого тела», в которой телесная осознанность и целостность с собственным телом достигается через взаимодействие с другим человеком, в которой тело – межличностный процесс познания себя и другого.
Первая группа работает уже полгода, интересно и глубоко. Вторую начинаем 22 июня. Еще есть несколько мест.
Приглашаем: http://bodycontact.tilda.ws/
Есть то, что есть
Мне кажется, самая больная идея, ставшая культурной нормой, – это стремление к развитию, самосовершенствованию.
Даже те, кто воспитывался ангелами, кого принимали и любили безусловно, подвержены этой невротической инфекции. Они признаны-приняты-уникальны-прекрасны, но это не отменяет необходимость делать из себя нечто лучшее, иное, без права на удовлетворенность.
Отсюда идея «найти себя». Вот ты, именно здесь, именно ты, ни в каком другом месте, ни в каком другом времени, именно такой. Если ты занимаешься не тем, что тебе нравится и живешь не так, как тебе нравится – это и есть ты. По всей вероятности, это лучшее занятие и лучшая жизнь для тебя, но удовлетвориться ей культурно неприемлемо.
Отсюда идея «быть собой». Никто не может быть в большей мере тобой, чем ты. И нет никаких шансов быть кем-то другим. Но чувство «это всё еще не я», я могу выше, сильнее, быстрее обязательно.
Отсюда идея «понять свои желания», как будто бы они нуждаются в понимании. Как будто «на самом деле» ты желаешь чего-то иного, чем «тебе кажется». Как будто спутанность и неясность желаний – нечто ненормальное.
Отсюда идея «осознать свои чувства». Чувства – средства ориентации и навигации в обществе, они развивались сотни тысяч лет и прекрасно, точно работают. Путаница начинается именно из допущения, что мои чувства «на самом деле» иные, чем мне «кажется».
Отсюда идея «стать лучше», как будто есть вменяемые критерии «лучше». Как будто ты можешь «лучше».
Отсюда идея, что неудовлетворенность собой – полезное качество и надежный фундамент для такого необходимого изменения, развития, «роста над собой».
Отсюда идеи «зрелости» и «взрослости», как противоположности инфантильности. Как будто существуют некие достойные усилий стандарты зреловзрослости. Как будто взрослый счастливее ребенка. Как будто кто-то хотя бы приблизительно понимает и попробовал, что это такое.
Отсюда идея «разобраться в себе». Как будто в разобранном виде ты лучше, а целый, цельный – непонятный и непригодный. Как будто бы встроенные механизмы психической защиты глупы и бессмысленны и, если открыть ящик Пандоры и осознать всё неосознанное, наступит гармония.
Отсюда идея, что я – не я.
Возможно, все эти идеи от боли. Боль — симптом жизни. Усилия, потраченные на отрицание боли, попытки избежать ее навсегда, выключить, умножают ее до непереносимости. Жизнь и так не самая удобная форма существования. Ее можно усложнить и сделать еще неудобнее и больнее, если не принимать ее и себя в ней, как есть.
«Есть то, что есть, и больше ничего нет» — эту простую идею очень сложно и трудно принять. Особенно, когда так много идей.
с) Игорь Забута, психотерапевт, izabuta.com
Запись консультацию: вайбер +380964475204
Пауза после выдоха
Мое утро предельно оптимизировано: пытаюсь убить будильник, включаю ФБ, ставлю чайник, насыпаю кофе в чашку, пока чайник закипает — курю и просматриваю сообщения, заливаю кипяток в чашку, иду в душ. Пить кофе в душе — плохая идея, вода гасит сигарету. Не пробуйте. Со второй сигаретой пью кофе. Начинаю просыпаться.
Сажусь в машину, закуриваю, поворачиваю ключ зажигания — всё одновременно. Хотя это могло быть три отдельных приятных ритуала. У Честертона детектив – отец Браун «угадывает» американского по тому, как тот пьет коньяк и курит сигару одновременно. В те времена эстетическая нечувствительность янки сильно ранила тонкие души английских аристократов. Для меня обычно и нормально разговаривать по телефону и писать сообщения в ФБ на компе одновременно. Качество общения не страдает, честно. Страдаю я.
Безуспешная многозадачность – не единственная проблема. Есть менее очевидная: мы редко позволяем себе полностью выдохнуть, и еще реже оставляем время на паузу между выдохом и вдохом.Классический цикл контакта в Гештальте напоминает вдох и выдох. В самом упрощенном виде он описывается так: предконтакт, контакт, постконтакт:
Проходя мимо полки с книгами, я приостанавливаюсь, чувствую смутное желание что-нибудь почитать. Провожу пальцем по корешкам, ага, вот Ахматова, да, может быть. Открываю наугад, вот оно, как раз вспоминал этот стих. Сажусь в кресло, читаю. После прочтения мне нужно некоторое время: дать подвижным образам успокоиться, угаснуть, закончить диалоги, разложить по шкатулочкам неясные фрагменты воспоминаний и ассоциаций. Такой себе удлиненный выдох. Через некоторое время наступает тишина. Пауза после выдоха. Цикл завершен, можно выныривать в реальность.
Но в жизни так не бывает: мне нужно в душ кофе пить.
Потому современные психотерапевты (Елена Калитеевская) говорят, что классическое описание цикла контакта уже не соответствует реальности. Мы входим в следующий цикл не завершив предыдущего. У нас куча «хвостов», обрывков энергии незавершенных контактов, с которыми мы несемся в следующий. И только Phillip Morris поставляет паузы по двадцать штук в пачке. Это не хорошо и не плохо. Просто так есть.Можно пробовать иначе. Можно не пробовать.
Арие Бурштейн советует наблюдать за привычными действиями. Не начинать следующее, не завершив предыдущее. Делать между ними паузы. Тогда рутина становится музыкой.
Да, так медленнее. Печатая текст, вы чувствуете, как палец касается клавиши? Это может быть приятно. Скорость снижается. Но если не чувствовать, жизнь действительно проходит мимо. Пока вы печатаете текст.
Аналогия с музыкой мне близка. Хорошие исполнители уважительно относятся к каждому звуку. В самом быстром темпе звуки «не склеиваются». В среднем и медленном — слышно начало, середина и окончание каждой ноты. Каждая фраза имеет ясное окончание, каждая пауза значительна. Они играют так, будто всё время принадлежит только им.
Вы можете замечать свои обычные действия, различать начало и окончание, позволять себе паузы. Можете превратить своё оптимизированное утро и рутину в музыку.
с) Игорь Забута, психотерапевт, izabuta.com
О желаниях
Быть увиденным
Нелюбить себя
Любовь к себе – не волевое решение. Нельзя полюбить себя потому, что так надо.
Любовь к себе не возникает изнутри. Это подарок от тех, кто нас любил в детстве и продолжает любить сейчас. Есть люди – зеркала любви: вы отражаетесь в них любимыми. Если вы были окружены такими зеркалами, если они сопровождают вас сейчас, у вас есть достаточный запас теплого света для любви к себе.
Если не повезло, если запаса нет, не любить себя – честное отношение. Лучшее, чем имитация любви.
Сказать «Я себя не люблю» — хорошее начало. Это опора, нулевая точка, нейтральное отношение. Хорошее место, с которого можно начать.
Для многих, не любить себя – способ совершенствоваться. Способ заслужить любовь. Заслужить не получится. Но чего-то достичь или чему-то научиться, — возможно.
Не любить себя – не болезнь, не трагедия и не приговор. Не стоит осложнять отсутствие любви к себе самоосуждением. Это то, что есть.
Совсем иное отношение к себе – нелюбовь.
Есть взрослые дети, которые не получали любви.
А есть взрослые дети, которые получали нелюбовь.
Но продолжать нелюбить себя – личный выбор присоединяться к тем, кто отражал с нелюбовью.
Продолжать нелюбить себя – личный выбор присоединяться к культурной норме. Мы грешны и порочны по природе своей, нуждаемся в совершенствовании, переделке и переплавке, мы толстые и волосатые, мы должны оправдывать наше существование.
Мы выбираем продолжать в это верить.
Мы способны вернуться к нулевой точке – просто и честно не любить.
Человеческие зеркала имеют свой цвет и фактуру, свою кривизну, свои искажения. Но все они в какой-то мере отражаю свет, который на них попадает. Наш свет. Часто криво, искаженно, но наш.
Кто-то может любить от избытка подаренного ему теплого света. Кто-то – от голода по этому свету.
Но любить другого – всегда смелое решение. Оно связано с большим риском неприятия и отвержения. Но оно связано и с шансом отразиться любимым.
с) Игорь Забута, психотерапевт, izabuta.com
Приглашаю на терапию. Киев очно или онлайн. Вайбер +380964475204
Psy-диалоги: агрессия
***
В перерыве между клиентами незнакомая пятилетняя женщина научила меня, как поймать и лизнуть шмеля, так чтобы он:
— не укусил;
— жужжал удивленно, но не обиженно;
— упал в клумбу.
Ловила сама, мне оставалось только лизнуть. Удалось не всё.
Со следующим клиентом говорили о том, как не вестись на безумные женские фантазии, которые должен воплотить именно ты и немедленно.
Мне было, что сказать. Я теперь эксперт.
Пауза
Если вам говорят, что сейчас самое время выучить иностранный язык, пройти десяток курсов, регулярно тренироваться, разобраться в себе и провести ревизию своей жизни – не верьте.
Я слышу столько самообвинения. Не могу придерживаться расписания, не могу начать, не могу организовать время. Это нормально, это адекватно ситуации.
Для кого-то самодисциплина и попытка нафаршировать время полезными занятиями так, чтобы оно треснуло – способ справиться с неопределенностью, бессмысленностью, тревогой. И это нормально. Но не всем подходит. Если они так могут, это не значит, что вам так нужно.
Кому-то необходимо замедлиться, ослабить структуру, стать текучим, бесформенным. Потакать своим маленьким ленивым желаниям и нежеланиям. Сейчас слишком много принуждения, чтобы добавлять к нему еще и самопринуждение.
Думаю, в психологическом плане теперешняя ситуация приближена к переживанию смутно осознаваемого горя. А для кого-то ясно осознаваемого. «На зарядку становись!» — сейчас звучит нелепо.
Не менее нелепо обвинять себя за то, что не получаешь высокого эстетического наслаждения от музыки, живописи и всего прекрасного, ставшего доступным онлайн. Кому-то искусство приносит успокоение и поддержку. Но для многих повышать чувствительность – несвоевременная, рискованная идея.
Мне кажется, сейчас время пересаживать цветы, лепить пельмени и печь пироги, смотреть любимые фильмы, перечитывать «родные» книги, спать неприлично долго, есть вкусное и вредное, обнимать котов и гладить людей. А вину, ответственность и обязанность самосовершенствования поставить на паузу.
Игорь Забута, психотерапевт, izabuta.com
Приглашаю в терапию очно или онлайн. Пишите на вайбер +380964475204.
Одинокое селф
В психотерапевтической теории меня озадачивает одиночество. Мы, вроде как совершили великий переход от индивидуалистического, интрапсихического подхода к полевому, услышали, что «личность – отражение межличностного целого», поверили Буберу, что Я не существует без Ты. Но ни в структуре селф, ни в цикле контакта нет Другого, нет Ты.
Цикл контакта – всё еще о контакте со средой. Дэн Блум отмечает, что у «окружающей среды» слишком сильный естественно-научный оттенок, и предлагает вернуться к Гуссерлевскому «жизненному миру». Жизненный мир – шире, богаче, но живого человека напротив в нем еще нет.
Соня Невис представляет интерактивный цикл опыта, в котором отражены несколько кривых – семья, пара. Каждый из них проходит свой цикл. Они вступают в контакт с неким объектом, но не друг с другом. Мы может сравнить их динамику, увидеть, насколько синхронны их циклы, но мы не видим их взаимодействия.
Я очень верю тому, что вижу глазами и могу пощупать телом. В танце есть два человека, каждый из которых является фигурой для другого. Каждый проходит свой цикл, но именно партнер является системой координат для партнерши, и наоборот. Есть две кривые опыта, каждая из которых является системой координат для другой. И за счет этого происходит танец.
В общении, взаимодействии с живым человеком у нас есть некая общая система координат, но каждый из нас является дополнительным измерением для другого. Я совершенно не представляю себе, как это изобразить графически, не вижу, как в структуре селф представить другое слеф, но понимаю, что без этого мы всё еще в интрапсихическом подходе, что селф остается в одиночестве свое личного «жизненного мира», всё еще контактирует с неподвижным неживым.
Не зря для селф есть еще одно слово — самость. Но и самость невозможна без Другого.
Торт
Общение стало более человечным. Стало больше важных настоящих дел. Знакомый жалуется, что не умеет планировать время. Вместо срочного отчета, целый вечер с дочкой учился печь торт.
«Счастье можно найти даже в самые темные времена — нужно только включить свет» (Джоан Роулинг).
Близость
И только одно, говорят, невыносимо — жить рядом с тем, кого любишь. Потому что человек слаб, уязвим и беззащитен перед лицом свершившейся любви.
(с) Марта Кетро
Люди соприкасаются гранями. Иногда несколькими, иногда только одной. Некоторым даже не нужно прикасаться: им нужна дистанция. Так они лучше видят друг друга.
Нам кажется, что мы — любящие и родные. Навсегда и всегда. Но это неправда. Мы любящие на день, на несколько часов в день, на час. На расстоянии. И несколькими гранями.
Нам необходимо переходить от близости к одиночеству, от соединения – к уединению. Иначе нам нечего будет друг другу сказать, дать и взять. Иначе мы не увидим другого и потеряем себя.
Близость и одиночество – два полюса. Кто-то перемещается между ними легко и свободно. Кто-то может достичь самого края и остается там надолго. Но большинству доступен лишь небольшой отрезок пути от экватора к одному из полюсов.
Но сейчас, когда нам особенно трудно, когда тревожно и страшно, когда мы слишком близко и слишком долго близко, мы особенно нужны друг другу.
Даже если вот так – на грани и через боль,
даже если ушёл на дно, где темно и немо –
всё равно, навсегда – человек человеку – Бог.
Через смерть, через ад – человек человеку – небо.
(с) Мария Махова
Советы психолога
О важном. Таки советы психолога.
Обнимайтесь. Гладьте. Прикасайтесь, дотрагивайтесь. Тулитесь, прижимайтесь и прижимайте. Залазьте на ручки.
Это язык, который беспрепятственно проходит сквозь раздражение, усталость друг от друга, слишком душную близость. Язык, который с детства и с до-разумных времен лечит тревогу и страх, помогает выдержать неопределенность и сохранить адекватность в психотической и насильственной атмосфере.
Сейчас поменьше ртом, побольше телом.
Работает с людьми, собаками, кошками, растениями. В обе стороны.
Желания
Много чего хотелось, было бы время. Неожиданно на голову свалилась куча времени. Но ничего не хочется. Да и времени, на самом деле, стало меньше. Примерно это слышу от клиентов и друзей.
Есть такая идея: у вас должны быть желания, четкие, понятные. Не знаю, чья это идея. Думаю, маркетологов. И вам должно быть интересно с собой. Это придумали родители, которым лень было общаться со своими детьми.
Здоровье – это когда интерес направлен наружу (Перлз). Если снаружи ничего интересного, не иметь внятных желаний – вполне здорово. Если интересное есть, но его нельзя получить, вполне здорово не развивать тему.
Есть немного детское представление о желаниях: если я чего-то хочу, мне не лень, мне не жалко усилий. Нет, может быть лень, может быть жалко. Лень предохраняет от чрезмерной растраты сил и времени (которого нет).
Дети хотят запретного и недостижимого, взрослые не научились хотеть разрешенного и доступного. В парке я был раза три за десять лет. Сейчас всё время хочу в парк. Но нельзя.
Сейчас вполне здорово регрессировать в детство.
Трудно заметить желания, когда вся сцена занята одной здоровенной фигурой. Можно ее игнорировать, но тогда она станет еще более крупной фигурой избегания.
Может быть сейчас самое время позволить себе не знать, чего хочется, и отдохнуть от своих, и особенно, не своих, желаний.
Кстати, Будда рекомендовал их не иметь. А он в этом разбирался.